"You know, people think mathematics is complicated. Mathematics is the simple bit. Its the stuff we can understand. It's cats that are complicated. I mean, what is it in those little molecules and stuff that make one cat behave differently than another, or that make a cat? And how do you define a cat? I have no idea."
Математик John Conway (известный первокурсникам-программистам по игре "Жизнь") задает важные вопросы.
I thought of killing myself but soon decided that I could always try MIT and then kill myself later if it was that bad but that I couldn't commit suicide and then try MIT afterwards. The two operations, suicide and going to MIT, didn't commute
В десятом классе моим любимым предметом была не математика, а русская литература, которую вела Лариса Николаевна Сагалова. Сагалова была низкая, мускулистая, с охрипшим голосом, любила Серебрянный век и не любила школьную программу по литературе. С ней я поняла поэзию, научилась писать (надеюсь, она не читает меня последние 3 года), думать за рамками математики и полюбила хорошую литературную критику, но сейчас не о том.
Обязательной частью любой школьной программы, конечно, является зубрежка стихов. Преподаватель литературы Сагалова была очень крутой теткой, и с ней стихи учить хотелось. Когда мы дошли до "Евгения Онегина", девочкам, конечно, дали учить письмо Татьяны, а мальчикам — письмо Онегина. И почему-то раз в своей школьной жизни я послушалась, вместо того, чтобы, как обычно, состроить из себя д'артаньяна и выучить письмо Онегина. И так меня на этом пробило, чуваки, я чуть не обрыдалась, пока на оценку рассказывала. Первый эмоциональный литературный опыт, так сказать. Вероятно, последствия были глубже, чем я предполагала, иначе как же объяснить это.
— грушево-анисовое мороженое — магазин старых макинтошей, со свалкой мониторов в центре зала — чувак, продающий самодельную бижютерию на асфальте, с табличками "$1 offensive jokes" и "Free cunnilingus", и кошкой на поводке
Если вам интересно, чем я занимаюсь большую часть времени, отведенного на "математику", я вам просто скажу, как автор моего любимого учебника по дифференцияльной геометрии описывает свой предмет:
"Differential geometry is the study of properties that are invariant under change of notation"
Во-первых, у них есть жасминовый чай. Это очень важно, чуваки, потому что это был мой первый, может быть, не шок, но культурный шочек (шокик?): в Америке не пьют жасминовый чай. Мятный, лимонный, персиковый, но не жасминовый. Я заказываю себе чай на амазоне, в магазинах его не найти. А в MSRI ;жасминовый чай в стандартном наборе, вместе с Earl Grey и English Breakfast.
Во-вторых, доски повсюду — в коридорах, на кухне, в комнате отдыха. Периодически суровые математические дядьки (и тетьки) проходят мимо, остановливаются, молча смотрят на доску минут 10, добавляют какую-нибудь греческую загогулину и идут дальше. (я только что погуглила blackboard, потому что не могла вспомнить, как эта штука называется по-русски, привет, ассимиляция)
В-третьих, здание на вершине холма, и вид из окна примерно такой (trigger warning: phone photo) . Окна выходят на запад. Солнце садится в Тихий океан. Ну вы поняли. Нет, я не думаю, что вы конца поняли, потому что MSRI пристроил себе cпециальные терассы с видом на океан. С шезлонгами. #mathematicians
В Калифорнии, тем временем, постоянная blazer weather (а в Питтсбурге -20), Сан-Франциско пропитан запахом марихуаны, Emily Riehl — очередная совершенная женщина, а My Blueberry Nights задает важные вопросы.